Дмитрий Бродский

ВОСПИТАНИЕ ЦИВИЛИЗОВАННОГО ЧЕЛОВЕКА

Преамбула

Различия людей по степени очеловеченности

История Человечества

Цивилизованный человек отличается от нецивилизованного тем, что различает и признает как государственную, так и частную, и общинную (групповую) формы собственности. Причем под собственностью ее субъекта им понимается любой предмет (от куска хлеба или циновки до участка земли, сталелитейного комбината или авторства), на который не может предъявить закрепленные в законе данного государства юридически обоснованные права другой субъект (индивид, группа, государство).

В сфере общественных отношений цивилизованный человек руководствуется как своим нравственным чувством, основанным на разуме, так и конституционным правом.

Установленное в государствах (стоящих на пороге цивилизации) разрешение заниматься предпринимательской деятельностью, то есть расширенным производством и сбытом вещей, идей, услуг и их эквивалентов в виде ценных бумаг, служит хотя и необходимым, но не достаточным, условием зрелого товарного производства и базисом гражданского общества.

Так же необходимым, но не достаточным основанием цивилизованного общества служит признание им на уровне государственных институтов права частной собственности для любого гражданина (но не любого человека).

Варвар также признает общинную, государственную и частную формы собственности. Он даже способен понять и принять принцип гражданства ("демократии" Древней Греции или в США до войны Севера и Юга). Однако, варвар в отличие от цивилизованного человека отождествляет в качестве возможных предметов собственности вещи и людей, в то время как цивилизованный человек дифференцирует их, признавая за любым человеком его правосубъектность.

В тех же случаях, когда частная собственность на людей прямо не декларируется варваром, собственность на людей может осуществляться и в виде государственной собственности на них (государственное рабовладение при коммунизме, социализме, фашизме). Поэтому для того, чтобы приобщиться к собственности( в том числе и на людей) ,внутри "своего" социума при государственном рабовладении от варвара требуется или как можно более глубоко, путем "делания" карьеры, внедриться в соответствующие структуры, исподволь присвоив возможность распоряжаться ею, или осуществить государственный переворот.

Дикарь в своих притязаниях на чужое добро ограничен только общинным правом, мистифицированным физическим страхом перед родовыми культовыми запретами (равно - воровским законом в уголовной среде), или физической силой других членов первобытной общины (равно - воровского клана). Он не понимает, а поэтому и не признаёт государственного и, тем более, частного права. Ему свойственен такой образ жизни: выследить, присвоить, и, если он коллективист, - поделить добытое «по справедливости».

Ментальность среднего российского человека

В настоящих заметках нас интересует то, как формируется цивилизованный, то есть, признающий и защищающий институт частной собственности на предметы, человек.

В нашем государстве при господстве коммунистов многие годы внедрялся варварски понимаемый коллективизм, не приемлющий права частного владения. Нас убеждали и родители, и государство, что мы должны признавать приоритет государственного (монархического или олигархического) права над интересами подданных - членов семьи, а интересы семьи (её взрослых членов) над интересами их "крепостных" - детей. Не случайно было широко распространено мнение, согласно которому не приличествовало детям иметь материальную заинтересованность в работе и учебе. В жизни же всечасно практиковалось пренебрежение нашим желанием неотъемлемо владеть чем-либо. Такое желание квалифицировалось как свидетельство жадности, эгоизма, собственнических "инстинктов".

"Жадным" при этом оказывался как раз тот, у кого можно было фактически безнаказанно отнять его предмет, "эгоистом" -тот, по отношению к кому и осуществлялся грубый произвол, а "собственником" - тот, по отношению к кому поборник варварского или дикарского коллективизма, если ему заблагорассудится, применял грубый "экс".*

Никто при этом не замечал, что отнимающий демонстрировал, таким образом, свою реально присвоенную им возможность распоряжения не принадлежащими ему объектами.

Описанное не противоречит тому, что родители и патерналистское государство по своему "любили" своих "сыновей, дочерей" и могли задаривать их иногда сверх всякой меры.

Однако, в припадке "праведного гнева" и те, и другие могли лишить своих детей - подданных всего "даденного» им доселе. На казённом языке это называется - "конфискацией имущества".

Читатель, наверное, уже потерял терпение. "Где же тут педагогика? - вопрошает он, - всё только о психологии, социологии, да политологии».

Отвечаем. Так как педагогика представляет, по существу, технологию воспитания, то мы, прежде чем приступить к непосредственному предмету наших рассуждений, посчитали необходимым обосновать их цель. Ведь педагогические средства, которые мы ищем, должны соответствовать поставленной цели.

Педагогический изъян среднего российского человека

В данном случае, целью, достойной наших усилий, выбрано формирование у маленького человека уважения к собственности другого лица. Посмотрим, как это делалось в обычной российской советской семье.

Тут случилось чрезвычайное происшествие. Мальчик восьми лет украл у товарища отличную игрушечную машинку. Родители в ужасе: "Неужели в нашей семье растет вор?" - причитают они. Мама - дипломированный педагог - принимает экстраординарное решение, достойное А. Макаренко, - убирает все игрушечные машинки, которые так любит и бережет ее сын, и сообщает ему, что отныне он будет играть только ворованной. Решение строгое, но справедливое ли? Отнюдь! Что становится очевидным для ребенка? А то, что он получил возможность убедиться, в том, что как он проявил неуважение к "праву" другого на собственность, так и его мама проявляет неуважение к его собственности, чем и подтверждает его правоту. "Мы - квиты " - думает мальчик. "Побеждает сильнейший и хитрейший! Тот прав, у кого больше «прав», силы или хитрости". Таким образом, выводы, к которым неминуемо приходит ребенок в такой ситуации, ни в коем случае не в пользу уважения к праву другого лица на что-либо. "Чужое нельзя брать просто потому, что за это ругают, наказывают и даже могут конфисковать моё имущество", - думает ребенок, - а не потому, что это следует из уважения к интересам другого, подобного мне".

Таким образом, навязывается следующая моральная норма: "Делай другому то, что он делает тебе", а не такая: "Не делай другому того, чего бы ты не хотел, чтобы он сделал тебе - "Золотое правило этики".

Я уверен, что в данной семье и прежде не раз нарушались фундаментальные права ребенка в отношении предметов его игр, быта и учебы. Выбрасывались вопреки его желаниям найденные им "сокровища", сломанные, но по прежнему милые его сердцу игрушки, в качестве наказания запрещалось играть в игры, находящиеся в его пользовании, читать его собственные книги.

Когда же родители вдруг обнаружили, что ребенок неопрятен и неаккуратен со своими вещами, может при удобном случае "слямзить" приглянувшуюся ему вещь или бесстыдно оспаривать ее у своих братьев, сестёр, или приятелей, родители приходят в праведное негодование и восклицают: "И в кого он такой уродился? Мы всегда учили его аккуратности и честности?"

Полноте, уважаемые! Для того, чтобы сформировать цивилизованного человека, необходимо, во всяком случае, воспитывать его в условиях цивилизованных отношений. Кто же не принимает в расчет принципа обратных связей, универсального закона взаимоотношений в мире, действующего вне зависимости от того, знаем мы об этом или не знаем, то есть объективно, - тот рано или поздно получает этой самой "принципью" по голове. Вот и вся педагогика. Кстати, к своему стыду, я и сам был некогда таким горе - воспитателем, и, наверное, уже успел наломать дров. Единственное мое утешение в том, что - слава разуму и совести - теперь подобных благо подлостей я совершать не намерен.

* "Экс" - термин времен русских революций начала 20-го века. От фр. "экспроприация" - принудительное изъятие чьего-либо имущества, а по существу - грабёж.

Данный материал - переработанная в 2002 году статья из бюллетеня "Обратная связь" (Москва, орган группы "Обратная связь", №5, 1992, с.с.5-7).