|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
||||||||
|
||||||||||||||||||
На одном из стендов ноябрьского Санкт-Петербургского международного книжного салона скромно, едва заметно, стояла маленькая книжица издательства «Деан». Ни рекламы, ни анонсов на выход этой книги не было - сам автор до последнего дня не верил тому, что «гиблое дело» удалось.
Семь лет роман «Валерик - смерти река» петербургского автора Владимира Киверецкого кочевал по издательствам, бродил в Интернете, передавался «в списках», его читали в Грозном и Париже, рекомендовали издателям известные писатели и общественные деятели. Все было бесполезно. Издатели поначалу хватались за рукопись, трясли страницами договора, а потом вдруг раздавался в квартире автора звонок, звучало нечто невнятное и... начинался новый этап поиска смелых.
Одной из первых читательниц «Валерика» совершенно случайно оказалась Светлана Алексиевич, которой организация Солдатские матери Санкт-Петербурга показала рукопись. Светлана Алексиевич (автор известной всему миру книги «У войны не женское лицо») высоко оценила труд никому неизвестного автора и сама предложила свое содействие - передать через нее рукопись в журнал «Дружба народов». Каких только громких и одобрительных эпитетов не наслушался В. Киверецкий от главного редактора и всей редколлегии этого уважаемого журнала, тут же уведомившей автора в том, что роман вскоре будет опубликован, надо бы приехать в Москву и поработать над корректурой. Правда, действо это происходило в феврале 2000 года. А спустя всего лишь месяц - после 26 марта - с писателем стали разговаривать по-другому: сдержаннее, мол, подождите, не так скоро, надо бы сократить, убрать бы вообще некоторые главы, перезвоните позднее. Это «позднее» длилось полгода. В августе, аккурат спустя считанные дни после разгула черных масок в офисах известного медиахолдинга, все тот же главный редактор, назвавший в свое время Киверецкого «героем», наконец, высказался - роман дрянной, публиковать его не будут и точка.
Огромной жирной точкой на мечтах опубликовать «Валерик» в этом журнале (в название которого так хотелось верить!) оказалась публикация литературного труда генерала Трошева «Моя война». Теперь и сам автор категорически бы отказался, если б «Дружба народов» вдруг решилась опубликовать его роман.
Если генеральское творение названо «Моя война», тогда под заголовком «Валерика» можно смело писать «Другая война» - война глазами рядового солдата-срочника и чеченского боевика. Взгляд из окопов обеих воюющих сторон разительно отличается от генеральского видения этой войны - армейские будни, гибель пацанов, измученных перед тем дедовщиной, беспредел, грабежи, насилие, бессмысленные жертвы, продажность и весь сволочизм, творимый ныне в российской армии. Это одна сторона правды, которую Владимир Киверецкий видел сам: и в Чечне и в госпиталях, куда просто так приходил с одним лишь желанием - хоть чем-то помочь этим мальчишкам, ставшими в начале своей жизни калеками. Вторая правда - чеченская, из отряда боевиков, из разрушенных аулов и судеб. Наверное, эта вторая правда и явилась тем особенно отрицательным, «дрянным» моментом книги Владимира Киверецкого, ибо если принять ее, то получается, что чеченцы тоже - оказывается! - люди, такие же, как и все на этой земле, любящие своих детей, жен, матерей, свободу и Родину. А это абсолютная противоположность тому, что твердят генералы, вбивается в головы солдат и что агрессивно внушают нам СМИ.
Скитания романа могли бы вообще и не начинаться - в 2000 году зарубежные издательства были готовы опубликовать его, но автор категорически отказался, мотивируя это тем, что книга написана для русского читателя, и пока она не выйдет в России, она не выйдет нигде. Лишь один его небольшой рассказ об этой войне «Жили-были люди» был переведен и вышел во Франции (в сборнике прозы «Des nouvelles de Tchétchénie», Париж, издательство «Paris-Méditerranée»). Также автор не принял спонсорские предложения общественных организаций, ему хотелось, чтобы книга вышла «по-настоящему», через издательство, не как политический самиздат, а равноправно с другими - как одно из произведений русской художественной литературы. При этом автор настоятельно повторяет: «Я - не журналист. Знаю я нашу журналистику…»
Начиная свою писательскую деятельность, В. Киверецкий как-то пообещал своим детям (а их у него трое), что в его книгах не будет ни смерти, ни убийств, ни глянца, ни гламура. Так и писал долгие годы - юмор, любовь, дети, природа, жизнь, духовные поиски и фантазии. Успешно публиковался в литературных журналах.
А потом, когда начались эти войны, стало не до смеха и душевных утонченностей: «Достало! - говорит он - Я не хочу, чтобы мой сын был убийцей, я не хочу, чтобы дети убивали детей». И устами своего героя-солдатика Сергея Савельева упрекает пишущую братию: «…Хвастливые и зачастую пошлые откровения, воспоминания-ностальжи, о том, какими невероятно смелыми были все наши писатели - и большие и маленькие - в те далекие годы, как боролись с последствиями кукурузного потопа и как мерзли их лапки, отогревая себе два окошечка воды на льду брежневских времен, - это "были" удивляло Сергея: - А где есть? Где?! Может, хватит пичкать людей мемуаристикой о том, какие вы были?! Не пора ли показать, какие вы есть? Или сегодня не с чем бороться? Что у нас - покой и благодать? Время ли писать утонченные - или, наоборот, грубые - психологические этюды, выводя на экраны компьютеров тексты-тесты об особенностях русского характера - Петрович, Фаныч и Иван Иваныч?»
За такие строки автору тоже крупно влетало от брезгливых ко всему живому эстетов и здравствующих классиков литературной критики: «Ничего не поделаешь с концепцией - поверхностной, чтобы не сказать - примитивной: что-то вроде того, что матери рожают детей не для войны, что люди бывают злые и добрые, что националистическая пропаганда их оболванивает, а государство ими не дорожит; что это ужасное недоразумение - когда люди, одинаково любящие поэзию Лермонтова, стреляют друг в друга… Поэтому вслух содействовать изданию мне не позволяет - не знаю что: не то вкус, не то совесть.» - такой рецензией пресек публикацию книги и «отмазался» известный питерский литератор в ответ на просьбу издательства «Иван Лимбах» прокомментировать рукопись.
И тогда же, еще в начале 2000 года, прочитав роман «Валерик - смерти река», солдаты в госпитале сказали: «Все - правда» и наперебой начали рассказывать эпизоды своей войны (не те, что у Трошева), прося - напишите еще, обнародуйте это, расскажите то, пусть все знают. А еще они попросили продолжение «Валерика», в котором, по их замыслу, автор непременно должен убить (и обязательно жестоко) одного из главных героев романа. Не чеченского боевика, нет, а своего, русского - контрактника. Киверецкий отказался: хватит трупов, хватит войн - не только в Чечне, но и во всем мире.
Те же солдаты, зная, что автор на днях едет в Чечню, волновались за него и требовали запомнить инструкции: как «не попасть в лапы федералов», как одеваться, чтобы не привлечь внимания ОМОНа, как вести себя во время обстрела и бомбежки.
Роман тяжелый, трагичный, читать его в метро, наверное, невозможно. На форуме сайта Антивоенного клуба его назвали «сопливым» - слезу вышибает даже у мужиков. Писатель В. Былинский тоже отметил эту «тяжелость»: «После таких текстов хочется хлестнуть водки, включить сериал-латину и забыть, каков мир на самом деле. Но забыться не получится. Реальность многолика и слишком неподъёмна, чтобы мочить её в сортире. И ворочаются в голове неразрешимые вопросы: ПОЧЕМУ, чёрт нас всех возьми, НЕ ВЕДАЕМ, что творим?»
На презентации (29 ноября, вскоре после книжного салона) в библиотеке им. Маяковского присутствовали представители чеченской диаспоры Санкт-Петербурга, тоже давно уже познакомившиеся с этим романом. Член Чеченского Конгресса адвокат Иса Умиев, держа книжицу в руках сказал: «Это книга о любви. О любви к людям…», а потом вдруг сам себя перебил на полуслове - он все еще не мог поверить, что она вышла в России - и спросил прилюдно: «Может, ты там все изменил?»
Нет, изменять ничего и не требовали. Благодаря активности и упорству ближайших друзей, когда В.Киверецкий после многих неудач просто сник и от безнадежности перестал вообще показывать кому-либо свою рукопись, вдруг удалось найти издателя из товарищества «Свободная культура». В предисловии известного правозащитника Юлия Рыбакова это отмечено: «Сегодня далеко не каждый честный журналист или писатель, а тем более издатель, возьмется за эту опасную тему». Повезло: главный редактор издательства «Деан», писатель Игорь Адамацкий, сам был в советское время гонимым автором, и уж ему-то сегодня совершенно ясно - какие времена настали.
Долгая дорога романа к читателю закончена, он есть в книжных магазинах Петербурга и Москвы. Как знать, может, благодаря этой капле гуманизма в море официальных лжи и жестокости, в ряды «пацифистов» прибудет, и станет громче и настойчивей звучать: «Нет войне!»?
Александр Скобов, член Антивоенного комитета.
Декабрь 2006 года, Санкт-Петербург.
