Среда, 26 февраля 2003
Портал «Права человека в России»
Андре Глюксман, французский философ и общественный деятель

Закрывать глаза бессмысленно

Дорогие русские друзья, вы такая же Европа, как мы. У нас общая географическая, стратегическая и интеллектуальная судьба. Если бы не война 1914-1918 годов, большевистская революция, а затем семьдесят лет разрухи, то Европа ХХ века с культурной точки зрения была бы русской. В музыке, театре, балете, поэзии, языкознании, математике, живописи с 1900 по 1914 год нам задавал тон авангард Москвы и Санкт-Петербурга. Сегодня же ваши беды могут стать нашими. Русская армия ведет от имени русских страшную войну на Кавказе. Ваше правительство называет ее антитеррористической, пытаясь тем самым вовлечь в нее и нас. Когда Франция вела в Алжире свою последнюю колониальную войну, у французов нашлось много друзей по всему миру, которые помогли эту войну остановить. Было бы хорошо, если Владимир Путин, приехав в Париж, помимо комплиментарный речей, услышал бы и другие голоса. Можно, конечно, быть другом Платона, но истина-то все равно дороже!

Закрывать глаза бессмысленно. На пороге XXI века у всех на глазах произошло, казалось бы, невероятное: Грозный, город с четрехсоттысячным населением, был разрушен до основания. После Варшавы, которую Гитлер покарал за восстание, ни одна европейская страна не осмеливалась пойти на такое злодеяние. Благодаря самолетам, артиллерии, вертолетам война ведется на расстоянии, поражая цели отнюдь не выборочно. Говорилось о 300 или 700 террористах (точность не слишком свойственна тем, кто озвучивает официальный Кремль). Если приветствовать подобные подвиги, то господам Блэру и Аснару есть чему поучиться: например, бомбардировать Белфаст или взять в осаду Страну Басков. Удивительное слабоволие проявили американцы, ограничив число ударов по Белграду и Кабулу! Кремль такой робостью не страдает. Солнце антитерроризма взошло на Востоке задолго до разрушения Всемирного торгового центра.

Даже при том, что ежедневные сведения не доступны из-за военно-политического запрета на информацию, даже при том, что лишь немногие журналисты решаются собирать информацию на свой страх и риск, можно просто посчитать на пальцах: Грозный - это Герника, помноженная на десять. Русская армия ведет бесконечную войну против гражданского населения. Она расчищает место и открывает дорогу мелким жадным мафиям, которыми манипулируют ее "спецслужбы" и исламисты. Отказываясь от любых переговоров со сторонниками независимости, она разыгрывает самую худшую карту. Оставив в стороне негуманные методы, которые применялись при "освобождении" заложников в московском театре, Буш поздравил Путина. Лишив свободы беззащитных театральных зрителей, полевой командир Бараев совершил акт террора. Белый дом подчеркнул это обстоятельство. Однако, полностью с этим соглашаясь, пожалеем все же, что демократическая Америка остановилась в этом рассуждении на полпути: почему бы не сделать такой же комплимент и другу Владимиру и ста тысячам вооруженных людей, которые изощряют свои жестокие таланты над целым народом, который они взяли в заложники? "Последний тактический прием, введенный федеральной российской армией в чеченском конфликте - забрасывать мертвых и живых гранатами с отравляющими газами.

Именно это и произошло 3 июля 2002 года в селении Мескир-Юрт, где мужчин, женщин и детей - всего 21 человек - связали вместе и забросали гранатами с отравляющим газом" ("Ньюсуик", 14 октября 2002). То, чего молодые чеченские вдовы не совершили в московском театре, сделали русские солдаты при явном попустительстве всего мира.

В чеченском опыте, как в увеличительном стекле, яснее видится основное противоречие. После 11 сентября 2001 года глухо столкнулись два понимания главной опасности. Демократии определяют ее так: террорист - это вооруженный человек (неважно, под каким знаменем он выступает), который угрожает людям невооруженным. Второе определение предлагают правительства России и Китая: террорист - это член нерегулярных формирований, который угрожает власти (какой бы она не была и какие бы действия не предпринимала). Для демократа любое государство или государственный аппарат становится террористическим, если осуществляет насилие в отношении заведомо невинных людей.

Напротив, Николаю I, Сталину, Путину (300 лет автократии - груз тяжелый) любое противодействие государству представляется подстрекательством к терроризму, и самое незначительное сопротивление требует сильных средств. Для автократа охота на террориста есть открытая охота на любого нарушителя установленного порядка или подозреваемого в таком преступлении. Следует вывод: хороший чеченец - мертвый чеченец. В России эта формула была выведена за пятьдесят лет до того, как генерал Шеридан произнес ее в отношении американских индейцев. Вот почему Путину не страшно отвечать на вопросы о судьбе гражданского населения. Вот почему - во имя определения №2 - он посоветовал любопытному журналисту "отрезать все".

Кто такой террорист - открытый враг государства или открытый враг общества? Оба определения, далеко не совпадая между собой, часто друг другу противоречат. Эта антиномия, как компьютерный вирус, разъедает изнутри священные антитеррористические союзы. Откуда проистекают два серьезных следствия для будущего всех нас, европейцев.

1) Чеченский вопрос - вопрос не чеченский, а русский. Развязывая очередную, начиная трехвековую войну, Путин сразу подчеркнул, что она "послужит примером" и должна символизировать обещанное возвращение к порядку для всей России. Конец вакханалии свобод, развязанной Ельциным! Утверждается "вертикаль власти". Играя бицепсами, не думая о человеческой катастрофе, которую он вызывает, автократ начинает "воспитание чувств" своих сограждан. Чтобы видели, во что обходится непокорность. Огромный педагогический проект: выкорчевывая любой ценой столь дорогой сердцу Толстого "чеченский татарник", вырвать с корнем идею свободы из всякой русской головы. Выстраивание СМИ, возрождение цензуры и самоцензуры, а также советского сервилизма происходят одновременно. Армия и спецслужбы сражаются не за нефть, не из страха перед заразой движений за независимость, они ведут борьбу за русскую душу и культуру. Они хотят покончить с завороженностью - которой никогда никто, от Пушкина до Елены Боннер, не скрывал - "одной нацией, которая совсем не поддалась психологии покорности, - не одиночки, не бунтари, а вся нация целиком. Это - чеченцы" (Солженицын, "Архипелаг ГУЛаг").

2). Русский вопрос - не только русский, он с неизбежностью становится вопросом глобальным. Если постоянный член Совета Безопасности подает пример другим, если тому, кто обладает Бомбой, дозволено все, то разве это не подстрекательство к распространению оружия массового поражения? Тираны всех стран, запускайте мотор уничтожения, потом платите за единицу населения, привязывайте Кавказ к своему поясу, производите массовые убийства, морите голодом в свое удовольствие. Одну, две, три Чечни. Один, два, три Ким Чен Ира! Полностью оставить несчастных чеченцев во власти солдатни без чести и совести - плохое предзнаменование для всего мира. Сергей Ковалев справедливо заклеймил "глупость" Запада и напомнил высказывание Ленина: "Если вам нужна веревка, на которой можно повесить Запад, вы можете купить ее у того же Запада".

Военные экспедиции, обрушившиеся на Кавказ после Петра I, сразу же превзошли все пределы допустимого. Русское завоевание быстро доходит до безудержного насилия и катастрофически приближается к "абсолютной войне" Клаузевица. Внутри этой логики Берия и Сталин выбрасывают чеченцев - всех и сразу - в ГУЛаг (1944 г.). Бесконечная "абсолютная война", направляемая стратегами Кремля, неизбежно вынуждает чеченцев к войне за выживание. И если Большой пожарник-пироман требует от Маленького полной и безусловной капитуляции, продолжая планировать его уничтожение в ближайшем будущем, то это может только ускорить рост терроризма. Невообразимое становится реальностью.

Превознося Владимира Путина во имя безупречного антитеррористического союза, принимая ложь и кровавые расправы, в которых он погряз, Европа "профанирует себя", как с сожалением пишет Анна Политковская в своей мужественной книге репортажей из "ада". Западноевропейское сообщество было выстроено на трех отказах - на отказе от Гитлера и расистского национализма (постфактум), отказе от Сталина и железного занавеса (тогда вполне современных) и отказе от колониальных авантюр (подразумеваемом). Ни словом не заклеймив массовые убийства, в которых смешались сталинские методы и порывы к геноциду, Европа отказывается от самой себя, затыкает себе в глотку свидетельство о своем рождении.

Полвека тому назад Герман Брох обнаружил за занавесом победного шествия нацизма самую общую для всего континента ошибку - "преступление безразличия", условие, при котором только и возможны всякие гнусности. Гитлер и Сталин ушли со сцены, их наследников подобных масштабов в наших местах не объявилось, и наше безразличие благополучно вернулось. Вашингтонский "Музей Холокоста" - а его вряд ли можно заподозрить в симпатиях к исламистам - определяет Чечню как опасность геноцида № 1. Первого января Путин приземлился на Северном Кавказе в сопровождении супруги и телекамер. В качестве новогодних подарков он раздавал награды отличившимся солдатам, однако вручал не традиционные в таких случаях памятные часы, а охотничьи ружья и ножи. Так закончился ХХ век. Так началось новое тысячелетие, обильно орошенное шампанским в Париже и Рио-де-Жанейро, на Тайм-сквер и на Красной площади.

В марте 2000 года Андре Глюксман и примкнувшие к философу французские интеллектуалы публиковали в газете Le Monde письмо под названием "Ужас бродит по Европе", осуждающее антитеррористические действия в Чечне. Эта публикация стала своего рода идеологическим обоснованием позиции ПАСЕ по чеченской проблеме.